Житель города Алтая открыл новый вид бабочек
Евгений Самойлов много лет охотится за насекомыми. Он собрал огромную коллекцию жуков, пауков, пчел и других мелких обитателей фауны, которая насчитывает несколько сотен экземпляров. Оказалось, что одна из пойманных им бабочек до этого не значилась ни в одном списке.
Родился Евгений Емельянович в селе Печи Катон-Карагайского района. Его отец не вернулся с войны. Семья Самойловых даже не получила похоронку. Только извещение о том, что солдат числится без вести пропавшим. В Зыряновск юный Женя переехал в 1948 году. Повзрослев, работал в геологоразведке на Малеевском руднике и параллельно учился в вечерней школе. Благодаря влиянию мамы Евгений понимал, что нужно получить образование, и после окончания 10 класса поступил в Томский медицинский институт. Дипломированный молодой доктор не поехал в северную часть СССР, как требовало распределение. Он вернулся в родной Зыряновск, где был нужен заболевшей матери. А несколько лет спустя наш земляк начал увлекаться коллекционированием насекомых, которое затянулось на многие годы, превратившись в увлекательное хобби.
Идёт охота на жуков
В большинстве экспонаты удивительной коллекции — представители местной фауны. Местной — это в масштабах Восточно-Казахстанской области. Каких-то из них Евгений Самойлов ловил в ближайшем лесу, а за некоторыми отправлялся в дальний путь.
— Однажды я ездил на охоту на озеро Зайсан. Там есть глинистые обрывы, а в них я нашел какие-то норы и паутину. Там-то и обнаружил хорошего большого полосатого паучка аргиопу, — рассказывает собеседник. — Побывал во многих местах Семипалатинской области, ходил в горы.
Всех насекомых коллекционер доставлял домой обязательно живыми, чтобы можно было их хорошо засушить, аккуратно расправив лапки и крылышки.
Первого жука-носорога привезли в коллекцию Евгения Емельяновича из Сочи. Тогда он считал, что в наших краях такие красавцы не водятся. Это был очень ценный экземпляр для собирателя, пока на собственной пасеке в куче прошлогоднего навоза он не обнаружил целое семейство таких мини-носорогов.
Однажды охотник за насекомыми поймал бабочку махаона. Но этот представитель отличался по внешнему виду от других подвидов, с которыми уже был знаком Евгений Емельянович. Поэтому свою находку он не стал заливать смолой, а отдал товарищу, у которого сын работал в Санкт-Петербурге.
— Володя Лухтанов уже тогда был доктором биологических наук и, когда отец передал ему пойманную мной бабочку, он определил, что это новый вид махаона, — делится своим открытием мужчина. — Бабочка осталась у него в коллекции, а в официальном списке своих собратьев махаон фигурирует под моим именем.
Таким результатом многолетней исследовательской деятельности нашему земляку по праву можно гордиться.
В поисках новых видов насекомых для своей многочисленной коллекции мужчина уходил далеко в горы. Но ни разу не заблудился.
— Я быстро уяснил одну особенность гор: даже самый маленький ручей приведет меня к большой реке, — с улыбкой объясняет свое отличное ориентирование на местности исследователь. — У нас в горах ручейков, ручьев, речушек очень много. И все они рано или поздно выведут путника к Бухтарме.
В коллекции есть и заграничные "гости": из Сочи, Кавказа, Владивостока. Яркую примечательную бабочку с изображением черепа привезла из Ялты знакомая Евгения Самойлова Валентина Баус.
Экспонаты в оргстекле
Способ сохранения хрупких образцов нашему герою пришлось буквально изобрести.
— У меня всегда была потребность что-то искать, познавать, собирать в коллекции, — рассказывает собеседник. — Однажды я увидел кремлевскую звезду, залитую плексигласом. И подумал: "А нельзя ли вот так же красиво залить насекомое?"
Интернета тогда, естественно, не было. Но его заменяли книги. В одной из энциклопедий Евгений Самойлов прочитал, что плексиглас, или оргстекло, используют в стоматологии и купить его можно в специализированном магазине. Однако для качественной полимеризации нужен был катализатор — перекись бензоила. Вот его достать было крайне сложно. Но желание коллекционера добиться своего было настолько сильным, что он нашел "поставщика":
— Я вышел на старого знакомого, который работал на одном военном заводе. Вот он-то и прислал мне три флакона катализатора. Ими я все время и пользовался.
Прежде чем заливать насекомых, нужно было мономер довести до определенной густоты. Иначе он очень быстро улетучивался, со скоростью примерно стакан за час. Но и после его необходимо было не упускать. Поэтому форма, в которую заливался плексиглас, накрывалась сверху стеклом и обворачивалась фольгой. А немного позже коллекционер создал специальную камеру, где постоянно поддерживалась температура 60 градусов, требуемая для качественной полимеризации летучего материала.
За этим описанием, на которое у нашего героя ушло не более 10 минут, на самом деле стоят годы работы и много часов кропотливых усилий. А еще – множество погубленных экспонатов, которые с таким трудом удавалось добыть охотнику на насекомых. Ведь неудачных попыток залить очередную букашку прозрачной смолой, просто не счесть.
Первыми экспонатами были жуки. Простые, с жестким панцирем, без мягких крылышек. Их было не сложно помещать в акриловую смолу. А вот с паучками дело оказалось совсем не простым.
— Даже спустя столько лет приготовить паука — это для меня очень сложно. Дело в том, что у него мягкое брюшко, которое высыхает, спадает, теряет форму и цвет, — делится особенностями своего необычного хобби Евгений Емельянович. — Чем я только ни пытался наполнить его, чтобы придать форму! Использовал гипс и разные другие материалы. И все же никак не мог добиться нужного результата.
Решение пришло неожиданно: надо в процессе сушки наполнить брюшко насекомого воздухом! Поначалу оно показалось коллекционеру наиболее удачным. Доморощенный Кулибин создал крошечный воздушный насос, который работал по принципу вентилятора и стал раздувать насекомое в процессе сушки. Когда у первого же кандидата на вечную жизнь в толще прозрачного пластика сохранились форма и цвет, радости нашего героя не было предела.
— Однако тут же возникла еще одна проблема: как погрузить паучка в плексиглас? Он оказался воздушным и, когда я опускал его в мономер, — всплывал! Его нужно было как-то придавить, но он выворачивался и все равно всплывал, — продолжает рассказ наш герой.
Пришлось снова подключать техническую мысль. Для формы, которая заполнялась плексигласом, Евгений Самойлов сделал металлическое дно, в котором просверлил тончайшее отверстие. В него с ювелирной точностью вставлялся… волос. Мастер обвивал паука волосинкой за талию и притягивал его в толщу пластика на нужную высоту.
— Пауки — это, пожалуй, было самым сложным. С большим трудом мне удалось добиться нужного результата, — с улыбкой говорит собеседник. — А вот с бабочками процесс заливки я до такого совершенства не довел. С ними та же сложность: они всплывают. А при погружении образуют много воздушных пузырьков, которые поднимаются на поверхность и портят наглядное пособие.
Все "за"
В семье увлечение Евгения Емельяновича воспринимали спокойно и с интересом.
— Моя жена, Галина Николаевна, очень добрый человек и всегда относилась к моему хобби с пониманием. Деньги мы никогда не делили — они лежали в общей куче. И если кому-то из нас нужно было на свои расходы, мы просто брали и все, никто не был против, — рассказывает наш герой.
Учитывая, что не все опыты с составами прозрачной смолы были удачными, доброту хозяйки дома можно назвать безграничной. Если пропорции ингредиентов были подобраны неверно, то смесь мгновенно вскипала и взрывалась пузырем, долетая до самого потолка. А потом тонкими тягучими нитями свисала вниз. Но Галина Самойлова все равно позволяла мужу продолжать эксперименты и стоически переносила обилие живых и не очень насекомых в доме.
В какой-то период охотиться на насекомых с отцом ходил и сын Виктор. Такая компания в большей степени складывалась из-за того, что на этом настаивал Евгений Самойлов.
— Я всегда переживал за сына, хотел, чтобы он вырос хорошим человеком, не попал под дурное влияние или в плохую компанию. Меня однажды преподаватель упрекнул, что Виктор участвует в драках, — вспоминает собеседник. — И поэтому я старался брать сына, чтобы он больше времени проводил со мной.
Сейчас в семьях двух детей Евгения Емельяновича — четверо внуков. Он уже дважды успел стать прадедушкой и в ближайшее время получит этот статус в третий раз. Большая коллекция насекомых — это не только повод для личной гордости, но и настоящее достояние, которое подрастающее поколение с удовольствием изучает, находясь в гостях у дедушки.
Анфиса Кравченко
Фото предоставлены Анастасией Овчинниковой